Новый вариант концепции развития рыбного хозяйства России до 2020 года, как было решено на заседании правительства в минувший четверг, должен быть представлен кабинету министров после доработки не позднее 3 апреля. Реформы, замышляемые в рыбохозяйственном комплексе, призваны, по замыслу их инициаторов, вывести отрасль из кризиса и потеснить с рынка как иностранных конкурентов, так и отечественную рыбную мафию.
Пока же доля импорта превысила критическую с точки зрения продовольственной безопасности страны отметку и составила 35%. При этом немалая часть ввозимой продукции на деле выловлена российскими браконьерами, которые ежегодно сбывают за рубеж дары моря почти на миллиард долларов.
Парадоксально, но при всём изобилии морепродуктов на магазинных прилавках рыбный рацион среднестатистического россиянина по сравнению с не самыми сытыми восьмидесятыми годами сократился вдвое. И немудрено: если в 1989 году на Россию приходилось в общесоюзном ежегодном улове 7-8 млн тонн, то сейчас - 3,3 млн. После того как государство отказалось от дотирования отрасли и пустило её в свободное плавание, цены резко пошли вверх, и сегодня не только изысканный лосось, но и самая банальная селёдка стали поистине золотыми.
Надо сказать, что снижение вылова - общемировая тенденция. Американские исследователи, недавно озаботившиеся этой проблемой, констатируют: за последнее десятилетие количество добытых биоресурсов сократилось на 13%, что стало прямым следствием полного истощения почти трети рыбных бассейнов планеты. Для России эта угроза пока носит чисто умозрительный характер. Ведь, как признавал министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, мы в лучшем случае осваиваем 40% общего допустимого улова. Так что же нам мешает собирать весь "морской урожай"?
Прежде всего, катастрофическое состояние отечественного промыслового флота. Сегодня в нём осталось чуть более 3 тыс. судов различного назначения (в лучшие свои годы советская рыболовная армада насчитывала свыше 40 тыс. вымпелов). Физический износ критический - 68%, да и пополнение идёт в основном за счёт иностранных "бэушных" траулеров. По данным Госкомрыболовства, за последние четыре года рыбаки приобрели 357 судов, причём срок службы половины из них превысил 15 лет. За то же время было списано 842 судна.
Не лучше обстоит дело и с научно-исследовательским флотом, который не способен вести разведку ни в экономической зоне России, ни тем более - в удалённых районах. Большая часть из 48 оставшихся стареньких посудин до 2012 года пойдет на металлолом. Но российские рыбаки - редкие гости и в давно открытых и освоенных дальних акваториях. И мы можем их потерять навсегда: прибрежные страны одна за другой вводят запреты на допуск иностранных судов.
Но совсем уж худо с рыбопереработкой. Производственные мощности загружены менее чем наполовину. И во многом потому, что рыбакам невыгодно иметь дело с отечественными предприятиями. Хотя бы в силу того, что им приходится сутками простаивать в портах со своей скоропортящейся продукцией и преодолевать многочисленные чиновничьи барьеры - до двух десятков проверяющих. Стоит ли тогда удивляться тому, что 44% российских судов, ведущих промысел в северных водах, не заходят в мурманский порт, а прямо в море переваливают улов на иностранные рефрижераторы или отправляются в норвежский Киркенес, где разгружаются за какие-то полтора часа?
Так что стоит ли всё валить на рыбную мафию? Конечно, её разрушительная для отрасли роль очевидна. И, наверное, трудно оспорить утверждение главы ФСБ Николая Патрушева, что свыше 3 млн тонн морепродуктов, добытых в российских водах, контрабандно идут в иностранные порты и что "представители властных структур причастны к этому". Как и заявление Владимира Жириновского о том, что именно рыбная мафия десять лет мешала Госдуме принять новый закон о рыболовстве.
Речь о другом. О системных ошибках, заложенных в государственное регулирование этой заведомо убыточной отрасли, и, прежде всего - нормативных. Само законодательство, налоговая и таможенная политика словно нарочно подталкивали рыбаков к превышению квот вылова, к браконьерству, к варварскому разграблению морских биоресурсов, как это было, например, с каспийским осетром и дальневосточным крабом.
Поправки, внесённые в некоторые федеральные законы в прошлом году, призваны выправить ситуацию, поощрить отечественных производителей, заинтересовать их, привлечь разными поблажками. В концепции же, представленной кабинету министров главой Госкомрыболовства Андреем Крайним, также предлагается немало новшеств. Таких, скажем, как введение государственного льготного лизинга судов. Или создание на базе Архангельского тралового флота акционерного общества со стопроцентным госкапиталом, которое бы вернуло российских рыбаков в открытые районы Мирового океана.
Задачи ставятся амбициозные: за 12 лет увеличить добычу рыбы и морепродуктов до 5,9 млн тонн, а долю отечественной продукции довести до 85%. По другому, пессимистическому сценарию - если срочно не приступить к масштабному реформированию отрасли, то уже через семь лет улов сократится до 2,6 млн тонн и российский рынок будет захвачен иностранными компаниями. Наверное, никто сейчас не возьмётся предсказать, какой вариант более вероятен. Ведь предыдущая концепция развития отрасли до 2020 года была принята еще пять лет назад, и в ней тоже было немало наполеоновских планов и обещаний вернуть России статус "ведущей морской рыбопромышленной державы".
Максим Кранс, политический обозреватель РИА Новости.
|